21:59
Оказывается, за последнее десятилетие у нас продолжительность жизни выросла так резко (на 6 лет для мужчин и женщин одновременно!), что пожилое население стало превалировать над молодым. А в этой категории граждан смертность всегда выше — по понятным причинам. Так что и беспокоиться не о чем.
Беспокоиться в России вообще не о чем, потому что, если бы, не дай бог, выросла смертность среди молодых — соответствующие эксперты успели бы порадоваться и этому: ведь, согласно опросам, у нас едва ли не самый высокий в мире уровень счастья, удовлетворения и т.д. То есть люди мрут попросту от радости, не в силах справиться с напором положительных эмоций.
Если же говорить всерьез, Россия действительно стареет, потому что молодые и дееспособные уезжают либо не хотят размножаться в нынешних условиях. Образ будущего отсутствует, и это естественно — старики не шибко любят думать о будущем, да это и не очень им нужно. Я много раз говорил, что уважаю старость, и все же стареющая страна — это очень грустно. У молодых свои болезни роста — гормоны часто сильней здравого смысла, есть тяга к простым и быстрым решениям, молодость неопытна, эгоистична и неосмотрительна. Но ведь молодость — это быстро, уже к тридцати годам проходит. А старость — это долго, даже при плохой медицине. Старость — это консервация, страх перед поступками, жадность, вынужденный отказ от работы, часто деменция, а главное — неприязнь к молодежи, новизне, любым переменам. Все это мы и наблюдаем — плюс болезненный интерес к прошлому при полном непонимании настоящего.
Самое же печальное — что и у сравнительно (сравнительно!) молодых людей исчезают стимулы жить. Бесперспективняк их настигает. В 51 год умер Антон Носик, через две недели после него — 52-летний Юрий Гиренко. Позиции у них были прямо противоположные: Носик — прогрессист и технократ, Гиренко — консерватор и путинист. Но оба были люди честные, умные и одаренные. Так что задача сейчас в том, чтобы не состариться прежде времени вместе со страной. Все чаще мне вспоминаются слова Дениса Новикова, умершего в 37 лет (в Израиле):
«Что нам жизни и смерти чужие?
Не пора ли глаза утереть?
Что — Россия? Мы сами большие.
Нам самим предстоит умереть».
Источник: https://vk.com/
