Присоединяйтесь к нашим группам

Лумумба против Гарварда

Лумумба против Гарварда
Как Россия намерена стать значимым игроком на мировом рынке образования.
19 08 2017
19:16

Более $1 млрд в год поступает в российские вузы по статье «внебюджетные средства, полученные от экспорта российского образования». В отличие от продажи за рубеж нефтепродуктов или леса, этот несырьевой актив физически никто не вывозит: в наши вузы поступают не наши студенты и, если им удается справиться с учебной нагрузкой, иностранные специалисты с российскими дипломами экспортируют полученное образование к себе на родину.

Post jugundam juventutem...
(«После веселой молодости...»)

Вопрос «зачем нам иностранные студенты» может возникнуть только у человека, не имеющего никакого представления ни о современном мире, ни о глобальной политике — Великобритания начала во всех смыслах «продавать» английское образование раньше остальных, и уже второе столетие собирает бонусы от удачной идеи — в виде безусловного авторитета, влиятельности и широкого представительства своих выпускников в мировой политической и деловой элите. Впрочем, сегодня сынов Альбиона на этом поле уверенно теснит их бывшая колония.

Генеральный директор рейтингового агентства «Эксперт РА» Дмитрий Гришанков отмечает, насколько стремителен был взлет североамериканских штатов на вершину мирового рынка образовательных услуг: «Хроники свидетельствуют, что еще каких-то сто лет назад — с точки зрения цивилизации просто миг — ценились европейские континентальные университеты, эталоны искали в Германии и Франции. А в России инженерные дипломы из США просто не признавались при найме на работу. Трудно поверить, не правда ли?»

Поверить действительно трудно, потому что сегодня не каждый сможет четко ответить, с какой стороны атлантики расположены Гарвард, Оксфорд или Кембридж — для многих жителей России это три здания в разных концах Лондона. Тем временем интегрированность выпускников «Лиги Плюща» (ассоциация старейших университетов США: Гарвард, Принстон, Йель, Браун , Колумбия, Корнуэлл, Дартмут и Пенсильвания) в мировую политику уже имеет солидную историю — тот же Гарвард сто лет назад вручил диплом будущему японскому адмиралу Исороку Ямамото, несколько лет назад — политику Рахулу Ганди, представителю самой известной в мире индийской политической династии. Сосед Гарварда по «Лиге плюща», Йельский университет, дал «путевку в жизнь» президентам Малави, Мексики и Филлипин, федеральному президенту Германии, председателю совета министров Италии и даже первой и пока единственной женщине-премьер-министру Турции.

Post jugundam juventutem, — пели самые первые специалисты в сфере транзита образовательных услуг ваганты, — [Post molestam senectutem] Nos habebit humus.«После веселой молодости [и горестной старости] нас пожрет земля». Спустя восемь веков страны бьются за право принять у себя самых талантливых и знаменитых абитуриентов, вырывая друг у друга очки престижа и места в рейтингах. Потому что не раз и не два убеждались в том, что в интервале между post jugundam juventutem и nos habebit humus недавние абитуриенты успевают кто создать с нуля транснациональную корпорацию, кто — получить Нобелевскую премию. А кто — устроить один из самых безжалостных геноцидов столетия, как это сделал Салот Сар, более известный миру под именем Пол Пот. Кто знает, как сложилась бы судьба первого и последнего лидера Кампучии, если бы его идеалы формировали не леворадикальные марксисты Сорбонны, а, допустим, либеральные рыночники Гарварда.

Ubi sunt, qui ante nos In mundo fuere?
(«Где те, кто жил в этом мире до нас?»)

Советская Россия, разумеется, тоже участвовала в образовательной гонке, воспитывая лояльность будущей политической элиты дружественных азиатских и африканских стран.

В 1921 году было создано специализированное учебное заведение — КУТВ: Коммунистический университет трудящихся Востока, перед которым стояли не только политические, но и образовательные задачи. К концу первого учебного года в КУТВ обучались слушатели из 44 стран Ближнего Востока, Средней и Восточной Азии. 

Большой террор, а затем Вторая мировая война поставили на паузу образовательно-идеологический экспорт. Но процесс снова пошел на «африканской волне»: в 1960 году в Москве был открыт институт дружбы народов, позже получивший имя первого президента Конго Патриса Лумумбы. Открытие нового вуза под студентов конкретного континента было жестко обусловлено: СССР требовалось быстро и мощно «зайти» в Африку, где всего за год больше половины стран континента избавились от французского колониального господства.

После этого количество иностранных студентов, проходящих обучение в СССР, стремительно росло, увеличившись за 30 лет в десять раз (а если считать не с 1960, а с 1950 — в двадцать). Общемировая численность образовательных мигрантов в этот период росла вдвое медленнее.

В итоге накануне распада СССР каждый десятый студент-иностранец получал советское образование, а Россия формально занимала третье место в мире после Америки и Франции.

Ни о какой прибыли по этой статье несырьевого экспорта, разумеется, все это время речь не шла: расходы по доставке, обучению и содержанию интернационального студенческого десанта Советский Союз брал на себя. Экспортировать образование на коммерческой основе начали через десять лет после начала перестройки, но оказалось, что продавать уже особенно нечего.

Институт дружбы народов им. Патриса Лумумбы, утратив свою геополитическую ценность, на некоторое время практически перестал существовать в прежнем качестве: в особенно тяжелый для несырьевого экспорта период РУДН был более известен не как учебное заведение, а как крупнейший в Москве розничный рынок сбыта наркотиков из Африки и Центральной Америки.

Сложившаяся система обучения иностранцев была полностью разрушена, культурно-просветительские центры в развивающихся странах были закрыты, более 500 вузов по всему миру, созданных при активном участии СССР, остались без финансирования или нашли себе других покровителей. Россия всего за пять лет — с 1990 по 1995 годы — потеряла все свои образовательные активы, съехав на самое дно мировой статистики. По данным ЮНЕСКО, в 1996 году в России обучалось 5% от общего количества иностранных студентов. Тройка лидеров — США, Великобритания и Германия — в этот период заняла больше половины мирового рынка образовательных услуг.

Тем не менее, в 1995 году уже 15% иностранных студентов были приняты на небюджетной основе — Россия начала зарабатывать на высшем образовании. А через десять лет доля «контрактников» составляла больше половины — министерство образования с гордостью рапортовало о 55% иностранцев, принятых в российские вузы «с полным возмещением затрат на обучение».

Сегодня объемы и качество образовательного экспорта на первый взгляд вызывают осторожный оптимизм: количество приезжих абитуриентов ежегодно увеличивается на 10%, каждый двадцатый российский студент — иностранец. Дальневосточный федеральный университет за семь лет увеличил количество экспортеров своего образования почти в десять раз: сегодня 20% студентов ДВФУ приехали учиться из 52 стран, а к 2020 году, по плану, каждый третий абитуриент этого вуза будет гражданином другой страны.

В России действует ежегодная квота на привлечение иностранных студентов в российские вузы: 15 000 мест, выделенных специально для приезжих, оплачиваются из бюджета. Александр Громов, один из авторов доклада ВШЭ «Академическая мобильность иностранных студентов в России», говорит, что экспорт образования — прибыльная статья. «Если суммировать не только общий доход системы образования, но и те бытовые траты, которые делают иностранные студенты во время обучения, то мы получаем приток около 1 миллиарда долларов ежегодно», — подсчитывает эксперт и уточняет, что затраты вуза на организацию обучения одного иностранца совсем ненамного выше, чем на соотечественника.

Подсчеты Громова подтверждаются официальной статистикой: в самом конце мая на сайте правительства был выложен паспорт приоритетного проекта «Развитие экспортного потенциала российской системы образования». Если верить документу (а не верить ему было бы странно: в проекте задействованы девять министерств, его куратор — вице-премьер Ольга Голодец, да и сам проект, как мы помним, имеет статус приоритетного), в 2016-2017 учебном году объемы внебюджетных средств, полученных от экспорта российского образования, составили 84 744 млн рублей, то есть уже больше миллиарда долларов — и это без учета упомянутых «бытовых» студенческих расходов на спиннеры, вейпы и презервативы. Причем правительство рассматривает эту сумму как точку старта: к 2025 году экспортную выручку планируется увеличить более чем в четыре раза — до 373 147 млн рублей.

И, конечно же, основной доход государство получает не с тех 15 000 абитуриентов, которые каждый год занимают квотированные места в лекториях, но с тех, кто обучается по контракту и по дополнительным образовательным программам, а это — числа совсем другого порядка. И по планам чиновников Белого дома, дальше будет только лучше — должны планово вырасти все показатели, кроме одного: квота останется неизменной.

Vadite ad Superos, transite ad Inferos
(«Идите на Небо, а оттуда — в Ад»)

Руководствоваться первым впечатлением неразумно, особенно если речь идет о гонке образований. При чуть более глубоком погружении в тему картинка становится менее радужной.

Доклад ВШЭ «Академическая мобильность иностранных студентов в России» не оставляет места для оптимизма: почти 80% иностранных студентов, обучающихся в наших вузах, прибыли из стран бывшего СССР, эту группу, в большинстве случаев, нельзя причислять к экспортерам: для них высшее образование РФ — естественный и эффективный способ натурализации.

Достоверной статистики, которая бы показывала, какое количество выпускников иностранных вузов остается в России, либо нет, либо она погребена под монументальными залежами «открытых данных», которые министерства уже несколько лет вываливают в свободный доступ «в машиночитаемом виде» — то есть недоступном для исследования и анализа. Но для оценки экспортного потенциала российского образования вполне достаточно работы ВШЭ.

Те 20% иностранных студентов, которые приехали не оттуда, «где бывший наш народ», тоже являют собой очень показательный интернационал. Больше половины прибыли из Азии (читаем — из Китая, эксперты ВШЭ щадят наши чувства). Африканский континент, зачем-то объединенный авторами доклада с Ближним востоком, поставляет в Россию еще более трети контингента.

А вот причины, побудившие экспертов высшей школы экономики объединить в одну группу студентов из северной, западной и южной Европы достаточно очевидны: разделить 0,8 % на три неравных группы так, чтобы разницу было видно на фоне китайцев, практически нереально. Ну и, разумеется, объединив балканских и прибалтийских студентов с английскими и французскими, когорта западных экспортеров российского образования начинает выглядеть гораздо более солидно. Очевидно, по тем же причинам граждан США и Канады, заинтересовавшихся российским дипломом, объединили со студентами Австралии и Океании — их совокупная численность не превышает 0,1% от общего количества иностранцев, обучающихся в российских вузах.

Vivat et respublica еt qui illam regint!
(«Слава нашему государству и тому, кто им правит!»)

Но 85 миллиардов рублей в год — это, в любом случае, серьезное вливание в бюджет, скажут оптимисты. И будут правы: это даже больше, чем средний годовой транш, который в течение последних 10 лет получает из бюджета Чеченская республика на выравнивание чувства собственного достоинства.

Иностранные студенты, которые приезжают на учебу в американские университеты, приносят экономике США более 24 миллиардов долларов. И спиннеры с презервативами, которые покупают экспортеры заокеанского образования в процессе обучения, вряд ли учитываются в этой денежной массе.

«Но почему же так?» — спросят опечаленные оптимисты. Ответ на поверхности, и называется он QS World University Rating, в последней версии которого зафиксирован прорывной успех российской системы высшего образования: МГУ впервые вошел в первую сотню рейтинга, заняв 98-е место. В TOP-1000 вошли 24 российских вуза.

Прибыль от экспорта образовательных услуг, равно как и уровень абитуриентов, находятся в прямой зависимости от качества предлагаемого образования. Можно долго спорить про индикаторы и показатели международных рейтингов, говорить об их предвзятости и необъективности. Но есть факты, которые делают эти споры заведомо бессмысленными: отпрыски представителей власти при первой же возможности эвакуируются в зарубежные образовательные системы. А значит, котировки нашей академической школы совершенно справедливо остаются на уровне «прорыва» МГУ на 98-е место.

И битва Лумумбы против Гарварда возможна только в воображении мечтателей из Белого дома. Потому что никому не придет в голову выставлять на боксерском ринге танцора против сантехника.


Источник: https://openrussia.org/