20:39
Кто поспорит, «Большой» — событие. Первый за девять лет полнометражный фильм Валерия Тодоровского. Первый в новейшей истории фильм о Большом театре, снятый в тесном сотрудничеством с ним. Первая кинопремьера на его сцене со времен «Броненосца „Потемкина“». Картина, в которой главные роли играют не просто дебютантки, но профессиональные балерины, превращенные Тодоровским в актрис. А рядом с ними Алиса Фрейндлих, Валентина Теличкина, Александр Домогаров. Мимо такого не пройдешь. Как не пройдешь мимо здания Большого, не взглянув мечтательно на колоннаду: «Вот бы побывать там на „Жизели“, с Захаровой и Цискаридзе»… Мечта останется мечтой, но некоторые мечты лишь выигрывают от того, что не реализуются.
Впрочем, «Большой» был задуман настолько амбициозно, что едва ли имел шансы на стопроцентную удачу. Недаром в истории кино так мало фильмов про балет, а хороших — еще меньше. Слишком силен миф, слишком своеобразна специфика, слишком навязчивы стереотипы, от которых не смог спастись и Тодоровский. Смог обойтись без стекла в пуантах и кислоты в лицо (собственно, иначе бы театр вряд ли согласился участвовать в проекте), но угодил в остальные капканы: показал и тяжелейшие условия обучения в балетном училище, и жесткую конкурентную среду, и вынужденно монашеский быт будущих танцовщиц. Сделал героиню оторвой из провинции, попавшей в руки к талантливому, но пьющему педагогу (Домогаров), а потом — к властной и гениальной, но впадающей в маразм преподавательнице (Фрейндлих) уже в Москве. Заставил ее сомневаться в том, что она когда-нибудь выйдет на сцену Большого в сольной партии, хотя зритель знает заранее: выйдет.
Кажется, авторы (Тодоровский и сценаристка Анастасия Пальчикова) настолько подробно погрузились в описываемый ими мир, что так до конца не смогли определиться, какую историю хотели рассказать. В «Большом» их три, все разные, но в трехактную структуру не складываются, так как хронология в фильме причудливо, без видимой логики, перепутана. Первый сюжет — о девочке из депрессивной глубинки (дебютантка-гимнастка Екатерина Самуйлина, лучшая роль картины), невоздержанной на язык и самостоятельной, попадающей в столичное училище под крыло всевластной пожилой дивы Галины Белецкой (Фрейндлих). История успеха, очередная «Золушка». Точнее, «Билли Эллиот».
Сюжет номер два — о выпускном бале и двух подругах-конкурентках, Юле и Карине (пикантная Маргарита Симонова и красотка Анна Исаева); одна из них должна будет выйти на сцену в партии принцессы Авроры. История соперничества. Наконец, третий сюжет — постановка в Большом новой версии «Лебединого», где Одеттой должна стать одна из бывших подруг, а другую приговорят к кордебалету. Это уже почти триллер, поскольку на сцене возникает третий участник треугольника, демонический француз Антуан Дюваль (Николя Ле Риш).
Сам Тодоровский утверждает, что снимал кинороман. Менее дипломатичный комментатор употребил бы слово «сериал». Не секрет, что Тодоровский успешно работает как продюсер на телевидении; предыдущая его — возможно, лучшая и самая личная — работа, «Оттепель», была именно сериалом. Парадокс в том, что там сюжетные линии были гармонично увязаны друг с другом. Невзирая на телевизионный формат, снята картина была авантюрно, особенно в части хореографии, как и предшествовавшие ей «Стиляги». Напротив, «Большой» в визуальном смысле традиционен настолько, что навевает уныние, а нашинкованные сцены из прошлого и настоящего, кажется, элементарно скрывают фабульные дыры.
Нетрудно догадаться, что полным метром дело не ограничится, нас ожидает и многосерийная версия. Поразительно, как в России продолжают снимать кино по принципу «два в одном», для большого экрана и малого, и никак не могут взять в толк, что как минимум один из двух неизбежно получится неудачным. А то и оба. Сериал и полнометражный фильм — совершенно разные формы, их сосуществование в рамках одного произведения невозможно. Почему-то это понимают в мире высокобюджетного, по-настоящему классного американского телевидения, а у нас никак не поймут.
Основной системный просчет «Большого», впрочем, не в этом. Фильм говорит о творчестве, но до самого конца зритель не в состоянии понять, талантливы или нет Юля Ольшанская и Карина Курникова. Действительно ли одна из них прирожденная звезда или нет? Кино в принципе не способно дать ответ на такой вопрос. Даже будь заняты в основных ролях главные гении сегодняшнего балета, еще надо было бы суметь передать это, донести до кинотеатрального зрителя-неофита. Тодоровский осмотрительно старается избегать танцевальных сцен. Но в итоге мы не знаем, кто перед нами: честолюбивые посредственности, трудолюбивые бездарности или неудачливые самородки. А ведь от этого зависит наше отношение к каждому их слову или поступку.
Ужасно обидно, что из всего балетного репертуара Тодоровский выбрал три самых хрестоматийных постановки (и их классические интерпретации), исключительно Чайковского: в фильме фигурируют только «Щелкунчик», «Спящая красавица» и «Лебединое озеро». Обидно вдвойне, что богатые и сложные сюжеты каждого из трех балетов, которые могли бы стать отличным камертоном к основному действию, никакого отражения в судьбах Юли и Карины не нашли. Здесь хочется вспомнить добрым словом «Черного лебедя» Даррена Аронофски, где тоже хватало клише, но хотя бы было отыграно мрачнейшее романтическое либретто «Лебединого» с двойниками, подменами и убийствами.
Самое знаменательное в «Большом» — его заголовок. Осознанно или нет, большинство современных российских режиссеров, даже самых авторитетных (и Тодоровский относится к их числу), выбирают «большую» тему, к которой можно прислониться, а в идеале — оправдать ей любые художественные просчеты. Тебе не нравится «Землетрясение» — ты что, не сочувствуешь жертвам катастрофы? Не приглянулись «28 панфиловцев» — не уважаешь подвиг народа в Великой Отечественной! Критикуешь «Викинг»? Да ты, может, некрещеный? Не устраивает «Время первых» — наверное, никогда не гордился успехами отечественной космонавтики? Все это — уникальный отечественный формат: кинематограф больших идей и благих намерений, которые настолько благи, что позволяют не заботиться о качестве реализации. Патриотизм здесь, конечно, главная разменная монета, а ответная претензия недовольному зрителю формулируется совсем просто: «Ты что, родину не любишь?»
Даже если авторы предельно далеки от пропаганды и госзаказа, у них включается подсознание. Они задним умом помнят, что «мы делаем ракеты» (в 2017-м на экранах — сразу две российские картины об этом, «Время первых» и «Салют-7») и «в области балета мы впереди планеты всей» («Большому» осенью ответит мариинская «Матильда»). Только перекрытия Енисея не хватает. Надо думать, все впереди.
На этом фоне бесспорный плюс Тодоровского — в том, что он не пытается никого учить жить и мыслить, лишь фиксируя национальную завороженность балетом. И даже находит в «Большом» для нее знаменательное пластическое выражение. В фильме есть как минимум одна безупречная сцена — когда героиня в замедленном темпе выходит из-за кулис на сцену театра, и весь мир будто замирает, завороженный сакральным моментом. Замираем перед экраном и мы, хотя вряд ли бы смогли рационально объяснить друг другу почему.
P. S. Фильм выйдет в российский прокат 11 мая.
Источник: https://meduza.io/
