Дмитрий Быков: О жидкостях и твердостях

Фардин доказал, что кошки жидкие, потому что они принимают форму любого сосуда, в который помещаются. Это изумительное открытие, потому что тем самым реология расширяется на огромное количество тел и понятий. В России, например, довольно жидкий народ, потому что он принимает форму любого сосуда, в который его заливают. Сказали «социализм» – пожалуйста. Сказали «капитализм» – запросто. Приказали «реваншизм» – милое дело. Правда, как и положено воде, общество сохраняет память о сосуде, в который его налили, и даже тоскует по нему.

Но вот что удивительно: несмотря на столь долгий опыт жидкостности и бескостности, в российском обществе есть твердые тела. К ним обычно относятся пугливо, иногда презрительно, хотя на самом деле завистливо: они не торопятся менять форму и убеждения. Почему Новиков таким получился – я догадываюсь: он один из самых честолюбивых людей, кого я знаю. Это позволило ему стать ведущим игроком в «Что? Где? Когда?» Поражений он не переносит, лидерские качества у него выдающиеся, самоуважение фантастическое. И заслуженное. Люди наши отличаются как раз скромностью, которую всегда так нахваливают местные духовные вожди: скромнее надо быть, товарищи. Интеллигентность – это прежде всего мягкость, уступчивость, сдержанность… Вот и наполучали на свою голову интеллигентов, которые как застыли в положении «Чего изволите?», так и не выходят из него. Максимум решимости – робкое письмо протеста или обращение к главе государства: ну что вы, ну вам же хуже, вам же во Францию ехать…

И вот когда среди этого болота появляется кристалл – адвокат Надежды Савченко Илья Новиков, человек азартный и не прощающий никаких унижений, – это очень, товарищи, радует. Потому что Окуджава когда-то сказал автору этих строк: «Интеллигент – это не триада диплом-очки-шляпа. Интеллигент – это знания, желание положить их на алтарь Отечества… и умение дать в морду, если это потребуется». В стране терпил проявление нетерпимости – великое дело. Особенно когда здесь развелось так много безнаказанных – и уверенных в государственном покровительстве – трусливых и наглых дряней.

А уж непарламентские поступки, столь непривычные для людей его профессии, мы ему как-нибудь простим. Некоторые, конечно, не простят – они ведь такие утонченные, такие законопослушные… Но, по-моему, Новиков их недовольство переживет.